Артур Ваха: “Я за правду всегда”

– Артур Викторович, добрый день!

– Здравствуйте, Лена!

– Знаю, что у нас не много времени, так как у Вас достаточно плотный график, поэтому не будем ходить вокруг да около, а прыгнем сразу же, что называется “с места в карьер”…

– Давайте попробуем.

– По традиции первый вопрос, который я обычно задаю своим героям, связан с Латвией: “Бывали ли у нас?” Спрашивать об этом Вас я не стану – предполагаю ответ. В конце 18-го года в кинопрокат выходит драма Константина Худякова “Мотылёк”, снятая по мотивам рассказа Ивана Охлобыстина. Одну из ролей в этой, с одной стороны, трогательной, с другой стороны – противоречивой, киноленте сыграли Вы. Роль дальнобойщика. Съёмки проходили в Латвии…

– Съёмки проходили, как в Латвии, так и в России. Моя линия снималась исключительно в Латвии.

– Как Вам Рига, какие впечатления остались?

– Самые приятные. Мы жили в Юрмале, снимали в Риге… Лена, знаете, я вообще очень люблю Ригу. Я сам же наполовину прибалтийский. У меня отец эстонец, поэтому с большим трепетом и с любовью отношусь к Прибалтике.

– В Эстонии часто бываете? Я так понимаю, у Вас там родственники.

– Да, но в последнее время, к сожалению, не так часто, как мне бы хотелось. Много работы, но надо бы заехать к ним, проведать.

– О Лиепае, о моём городе, о городе, где по приданию рождается ветер, что-нибудь слышали?

– Слышал о городе, но ещё не довелось у Вас побывать.

– Значит, всё впереди! К разговору о городах, о странах. Можете обозначить место на карте, где Вам уютно, комфортно, где Вы отдыхаете душой и телом?

– Это Питер – мой родной город.

– В любом его месте Вы чувствуете себя как дома…

– Да, я чувствую себя в любой его точке как дома. Несмотря на погоду, несмотря ни на что.

– “Есть книги, из которых можно узнать обо всём и ничего не понять” так утверждал Гёте, как Вы понимаете эту фразу?

– Если говорить обо мне, то я читаю такую художественную литературу, которую важно не понять, а важно её почувствовать, проникнуться ею. А понять можно всё, прочитав энциклопедию, как мне кажется.

– Артур Викторович, тогда объясните другое, как это “почувствовать книгу”? Найти в каждом слове, абзаце, созвучный отзвук в сердце?

– Почувствовать книгу, это когда ты её читаешь, и у тебя идёт определённый видео ряд. Это, как кино про себя. Возможность погрузиться в это состояние во многом зависит от самого автора. Автор сам должен понимать, что он пишет и не придумывать небылицы на ходу.

– Ваша любимая книга?

– У меня много любимых книг, но, наверное, могу выделить ту, которую больше всего раз перечитал ­– это “Мастер и Маргарита” Булгакова.

– Артур Викторович, у Вас есть группа “Стая, ПОЛЕТЕЛИ!” и в своих интервью Вы говорили не раз, что “мы – птицы!” Какая птица Вы? Если провести аналогию, с каким пернатым можете себя сравнить?

– У нас у всех, у каждого в группе есть своя птица. Это так! Меня называют: “Попугай” (смеётся) И я сам себя так назвал.

– Почему?

– Потому что, когда у меня в руках оказывается микрофон, я начинаю много болтать.

– Любите поговорить?

– Нет, я не люблю поговорить, но в данном случае, в нашей “стае” я есть именно тот, постоянно говорящий попугай.

– А что Вам даёт музыка? Какие ощущения?

–  Музыка на протяжении всей жизни со мной. Она даёт духовные ощущения и эмоциональный заряд.

– Я могу ошибаться – плохо разбираюсь в музыкальных стилях. Артур Викторович, со сцены на своих концертах Вы часто зачитываете стихи под рэп?!

– Нет, это не рэп. Я читаю стихи в стиле рока и музыка у нас в стиле “рок”.

– А как Вы считаете, возможно ли, нынешней, современной молодежи привить любовь к классике посредством рока? Зачитывать Маяковского, Есенина, Блока…. С точки зрения новой трактовки подачи материала. Стихи замечательных поэтов перекладывать на динамичный ритм. Это поможет?

– Я надеюсь, мне хочется верить, что это … как бы это сказать … заинтересует, углубит в хорошую поэзию молодежь. Это, как просвещение что ли, чтобы то настоящее, которое осталось в веках, продолжало жить, не пропало в будущем.

– Вы думаете – поможет, спасёт? Эпоха гаджетов, некого сумбура. Люди не читают книги, не ходят в театры, не общаются друг с другом, они живут “в цифре”, в виртуально-придуманном мире пустоты.

– Я не думаю, я знаю! Ко мне часто подходят после концерта молодые люди и говорят: “Слушайте, я второй раз на Вашем концерте. Как Вы читаете Маяковского!!!” Люди, после концерта, начинают открывать книжки и читать, это очень здорово! И я очень счастлив, что так происходит. Горжусь даже.

– Молодежь, какого возраста к Вам подходит?

– 16-ть, 18-ть, 20-ть лет.

– Действительно, здорово, что такая форма подачи литературы побуждает молодёжь к правильным действиям. Придя домой, они открывают сборник стихов Есенина, и с неожиданностью для себя узнают, что одно из первых выученных детских стихотворений “Белая берёза под моим окном” принадлежало именно Сергею Александровичу. А ещё лучше, если помимо стихов, они откроют биографию поэта, проникнутся его жизнью, творческим путём.

– Я очень верю в это. Молодёжь приходит на концерты, им это интересно, их захватывает, им нравится, а значит, есть смысл продолжать.

– От музыки перейдём к драйву. Вы, насколько я знаю, не можете жить без адреналина.

– Да, есть такое.

– Это пришло к Вам, с какого-то определённого возраста или потребность в этом преследует Вас всю жизнь?

– Это со мной всю жизнь. Я лазил по крышам, прыгал чёрт знает откуда… Всё, что казалось опасным, мне хотелось попробовать.

– Вы были хулиганом?

– Ну да. Я в пяти школах из-за этого учился. Меня выгоняли за хулиганство.

– А с учёбой, как дела обстояли?

– Первые лет пять нормально учился, а потом я убрал то, что мне не надо и сосредоточился на основном.

– То есть?

–  Я понимал, что мне не нужны точные науки, что гуманитарные предметы ближе по душе.

– А я вот искала информацию и не смогла найти, Вы в школьном театре были задействованы?

– Нет, никогда не был. А у нас и не было его. Нигде. Ни в одной школе, где я учился.

– Да?! Как интересно. Наша память всегда оставляет приятные моменты воспоминаний. Вы были знакомы с Виктором Цоем. Каким он был человеком? Каким он запомнился лично Вам?

– Из нашей “компашки”, которая в то время существовала и, в которой я имел честь присутствовать, Цой – был самый спокойный, глубокомысленный человек. Он был самый тихий из нас.

– Виктор пытался Вас наставлять на путь истинный?

– Нет, он нас не наставлял, он просто иногда говорил: “Ребят, может не будем этого делать?!” А мы отвечали: “Да, нет! Конечно, будем! О чём ты говоришь?!” И он тоже с нами всё это проделывал. Все наши панковские выходки… Он тогда ещё не был Цоем, тогда ещё не было группы “Кино”. Он был просто “Кореец”. Наш друг и соратник.

– Это сколько лет тогда Вам было?

– Мне было 16-ть, а Цою где-то 18-ть. Он на два или на полтора года был старше.

– Сколько продолжалась Ваша дружба? Ваши панковские “тусовки”?

– На самом деле не очень долго, потому что потом меня захватила учёба, а он стал писать свой альбом. В общей сложности года три где-то.

– Артур Викторович, а Вы пробовали что-нибудь писать сами?

– Я писал стихи в своё время. Музыку я не писал, я не музыкант.

– А сейчас?

– И сейчас не музыкант. (смеётся)

– Нет, я имею в виду, пишите ещё стихи?

– Очень редко… (думает) В последнее время – редко. Я стал заниматься чужими стихами.

– А как на Ваш взгляд, что движет человеком в тот момент, когда он берёт в руки ручку и листок бумаги, садится и льётся мелодия слов?

– Не знаю. Это вдохновение и ещё это дар. Все стихи, которые я написал, они приходили ко мне откуда-то сверху. Я не тужился, не придумывал рифму, она сама приходила ко мне.

– Этот порыв, вдохновение посещали Вас в минуты радости или грусти?

– В основном, когда было тяжело.

– Вы всегда очень восторженно, искренне, с невероятной теплотой и любовью говорите о театре. Что без кино жизнь возможна, а вот без театра… Без тех эмоций, ощущений, которые Вы там получаете – не представляете и не видите жизни.

– Да, естественно. Я поэтому стремлюсь, хоть что-нибудь на сцене делать. Концертная деятельность – она по энергетике идёт где-то вровень с театром. Обмен энергией, живой энергией происходит со зрителями. С живым зрителем. Это живое общение.

– Любимая постановка из Вами сыгранных?

– Это Аметистов в “Зойкиной квартире”.

– Пьеса Михаила Афанасьевича Булгакова. И если я не ошибаюсь “Зойкина квартира” его любимое детище.

– Да, всё верно. Ещё люблю “Заповедник” Довлатова.

– Есть роль, которую мечтаете сыграть?

– А можно я не буду отвечать на этот вопрос?

– Конечно. Вы суеверны?

– Нет, я не суеверен. Я просто не хочу спугнуть в себе это. Я могу с коллегами, с режиссёрами, поговорить на эту тему, озвучить свои мысли, желания. Я делюсь с ними, так как понимаю, что эти люди могут мне помочь, посоветовать, а может наоборот отговорить. А просто говорить, так скажем, на ветер, я думаю, что не стоит. Не надо, чтобы кто-то чего-то ждал. Придёт, значит, придёт.

– Ну да, всё в жизни, как должно быть, так оно и будет. От своего не убежишь, не уйдёшь от судьбы.

– Да.

– Поговорим о кино, какую из Вами сыгранных ролей, Вы можете особо выделить, скажем, за последние три года?

– В смысле выделить?

– По работе, по ощущениям от съёмочного процесса, по команде, по материалу…

– За последние три года, это, наверное, ближайшая работа. Мы сейчас закончили съемочный период, но картина ещё не вышла, поэтому…

– … Не будем пока говорить о ней…

– Я просто не знаю, что будет на выходе, после монтажа.

– Тогда дождёмся премьеры с Вашим участием и посмотрим, а этот вопрос оставим для зрителя, предоставим ему право судить о роли.

– Ради него собственно, мы актёры, артисты всё и делаем. Ради зрителя.

– Ваша мама – режиссёр, педагог. Как-то в одном из своих интервью, Вы сказали: “Замечательная женщина” и сделав паузу, добавили: “Таких сейчас мало”. Каких таких?

– Таких людей, которых мало интересует материальный мир, которых больше интересует мир духовный… Наверное, это я имел в виду.

– Слово “мама” с чем ассоциируется? Понятно, что для каждого человека это самое главное слово в жизни, в судьбе. Что-то такое родное, тёплое, любимое, ласковое. Но все же ассоциации, всплывающие у нас, связанные с этим словом у каждого свои. Для кого-то это запах, для кого-то это определённая вещь…

– Не знаю. Руки. Руки, наверное.

– Ваша женщина – эталон, какая она? Какими качествами она должна обладать?

– Это очень сложно. (думает) По отношению ко мне, в первую очередь, женщина должна обладать терпением, мудростью и нежностью.

– Вы правдолюб?

– Ну, да, я за правду всегда.

­­– Ваша точка опоры?

– Мой внутренний мир.

– Ваш адреналин сейчас, как я понимаю, это мотоцикл?

– Ну да… Хотя… Год назад, я встал на сёрф. Полтора года назад в Индии с парашютом прыгнул.

– Активный образ жизни – это про Вас или всё же немного пассивного отдыха имеют место быть?

– Нет, нет, нет. Я не могу пассивно отдыхать. Лежать на пляже, например. Это совершенно мне претит. Не моё, абсолютно. Не могу.

– С чего начинается Ваш день?

– С чашки крепкого кофе и сигарет.

– Это самая вредная Ваша привычка?

– А она вредная разве? (улыбается)… Не знаю…

– Стаж курильщика?

– Курю с пятого класса.

– А порыв бросить был?

– Был. Однажды я три дня не курил.

– Не выдержали?

– Все вокруг говорили: “Лучше б ты курил!”

– Страдали?

– Да, оттого, что я был злой.

– И последнее. Ваши пожелания читателям.

– Я хочу пожелать спокойной человеческой жизни, чтобы кончились все эти несчастные мировые болезни, и чтобы всё встало на свои места. Естественно, чтобы не было никаких войн.

– Спасибо. Артур Викторович, я благодарю Вас за наш прекрасный, интересный разговор. Желаю Вам крепкого здоровья и творческих успехов.