Педагог: В реформе явно видна ассимиляция

Учитель латышского языка и литературы Агенскалнсской гимназии Ивета Ратиника в программе «Подоплека» на радио «Балтком» рассказала, что даже 6 нелатышей на параллель из трех десятых классов – это много, потому что реально каждому из таких учеников нужен репетитор и они тормозят освоение программы остальными учащимися. За бодрыми рапортами о тотальном переводе школьного образования на латышский язык стоит ассимиляция детей, чей родной язык – русский. «Это дешевле и проще», — заявила педагог, сообщает Mixnews.lv.

Ивета Ратиника уже давно критикует унифицированные стандарты экзаменов по латышскому языку. Требования для коренных носителей языка снизили ради того, чтобы русскоговорящие дети могли хоть как-то справиться с заданиями.

«Это очень смешно. Мы даже своих детей дрессируем, потому что четко ясно, как получить пункты при сдаче экзамена. Мы больше не говорим про язык на том уровне, на каком мне бы хотелось. Часть анализа текста иногда даже иногда унизительна для латыша, она слишком примитивна. Раньше, когда надо было сдавать литературу на централизованном экзамене, уровень был гораздо выше. Сейчас все свелось к функциональному анализу текста и очень трудно понять, почему мы принимаем только один ответ как правильный. Иногда ребята перестараются и напишут больше слов, чем нужно, и за это наказывают уменьшением количества баллов. Нас всех загоняют в рамочки, чтобы быстрее и дешевле проверить экзамен. По идее, структуру экзамена надо радикально менять».

Что касается знаний лучших учеников из школ с модулем преподавания для нацменьшинств (так правильно надо называть «русские» школы), которые поступают в 10 класс престижной Агенскалнсской гимназии с государственным сертификатом высшей категории по латышскому, то мнение Ратиники таково:

«Я вижу, что они больше учили наизусть, у них куда шире культурный контекст чем у латышей, которые каких-то книг вообще не читали. Но гарумзимес и фонетика – это просто ужас. Мне очень трудно сделать контрольную работу так, чтобы мотивировать этих русскоязычных детей, а не просто ставить им плохие оценки. Невозможно перепрыгнуть пробелы в образовании.

При этом я только методом тыка узнаю, что они знают и чего нет. У меня нет ни малейшего понятия, по каким книгам они учились. Методика изучения латышского языка как второго (Lat2) была очень хорошая и мне жаль, что она уничтожена, потому что министерство сказало, что билингвальное образование больше не нужно. И учителей по этой специальности тоже не готовят, хотя это важнее, чем готовить учителей для преподавания латышского как родного. Я сама не проходила эту методику, но сейчас я все чаще сталкиваюсь с детьми, которые приходят в 10 класс из русских школ. В нашей гимназии 6 десятых классов, на которые наберется уже целый класс детей с особыми потребностями в изучении латышского языка. Это не только дети из школ нацменьшинств, это также билингвальные дети или дети из школ, где изучение латышского не было приоритетом. Одни относительно легко подтягиваются, а другим я не могу поставить хорошую оценку, просто не за что, из-за количества ошибок в тексте. Им каждому нужен репетитор, чтобы подтянуться к общему уровню».

Ратиника не разделяет общей радости по поводу перехода всех школ страны на латышский язык преподавания.

«Перейти-то мы можем, отрапортовать, но мы не можем сделать это качественно. Националисты с одного и другого края не понимают, что овладеть латышским языком, чтобы получить высшую категорию – это элементарно. Но преподавать на этом языке – это что-то другое. А русских учителей никто и никогда не учил этому, именно методике преподавания на другом языке. Я не сталкивалась с курсами, где бы учили, как преподавать биологию по-латышски детям, чей родной язык не латышский. Как преподавать историю. Потому что лексически там очень много новых слов, и объясняя тему, нужно параллельно давать словарь этих слов. Эти слова нужно учить с нуля.

В конструкции предложений не так много проблем, проблемы на лексическом и на фонетическом уровне.

Моя партия (Latvijas attīstībai) говорит о единой школе, в которой у детей с другим происхождением просто будет модуль обучения родной культуре. Но в принципе, я боюсь, что ассимиляции много будет. Именно не интеграции, а ассимиляции. Потому что это дешевле».